26.11.2017

С землей это как-то связано, с климатом или с системой питания, но кубинцы всегда вели себя честно и от людских понятий не отступали. Только нам это больше известно по союзническим отношениям с Кубой при Фиделе, а вот про участие знаменитого острова во Второй Мировой войне почти никогда не говорилось. Или говорилось, но теми, кого не особо слушают.

Во-первых, уже 24 июня 1941 года кубинцы собрались на демонстрацию в поддержку СССР, а до конца года через мгновенно созданные комитеты помощи отправили нам 40 тысяч мешков сахара и миллион сигар. Чем богаты, как говорится. 8 декабря 1941 года Куба официально объявила войну Японии, а 11 декабря - Германии. В следующем году в помощь Красной армии отправилось 110 тонн кофе, табака, сигарет, мыла, кожи для обуви и прочих товаров. Кубинцы активно сдавали кровь, вот только в Красном Кресте США (ближайшем банке крови в регионе) отказались ее принимать по той причине, что в ней есть примесь негров. Белым людям такое лить не годится.

В октябре 1942 г. Куба установила с СССР дипломатические отношения. У нас по старой традиции принято думать про Фульхенсио Батисту гадости, но даже в его правительстве были министры-коммунисты. Впрочем, в Коминтерне их не замечали, - у него были "свои", правильные коммунисты. В первую очередь, пострадавшие в борьбе. Однако 26 ноября 1942 года, ровно 75 лет назад, на Кубе именно правительством была объявлена запись добровольцев для участия в войне на стороне антигитлеровской коалиции. Министр обороны Аристедес Сосо де Бесада, как сообщала газета "Красная Звезда", подал личный пример, явившись на вербовочный пункт. 

Это был не просто широкий жест: всех желающих пристроили в противолодочную оборону Карибского бассейна. Немцы активно безобразничали у берегов Северной Америки, и потому кубинский флот с помощью США быстро был приведен в удовлетворительное состояние. В первую очередь благодаря подаренным катерам-охотникам и вспомогательным судам.

Как бы сказали в советской историографии, "кубинские моряки проявили массовый героизм". Всего за годы войны ВМС Кубы эскортировали 414 торговых судов, спасли 221 моряка с кораблей, потопленных подопечными папаши Деница. Торговый флот Кубы потерял 17,44 % от общего тоннажа, при торпедных атаках противника погибло 79 кубинцев.

Собственно говоря, главный герой войны – один из моряков, Норберто Кольядо Абреу, вес которого в истории сильно увеличился после того, как ему повезло стать рулевым яхты "Гранма", доставившей Кастро на остров делать революцию.

В интересующее нас время Абреу служил гидроакустиком на морском охотнике "CS-13" (капитан Марио Рамирес Дельгадо), 15 мая 1943 г. потопившем германскую подводную лодку U-176. Это самая крупная победа кубинского флота, хотя американцы постоянно подчеркивают, что вычислил субмарину воздушный разведчик Kingfisher из эскадрильи VS-62 и поставил дымовой знак. А кубинский катер доделал начатое. Ну да с американцами всегда так, "дымовые знаки" выдают за ключевые события. Хотя при этом официальный историк ВМС США контр-адмирал Сэмюэль Элиот Морисон отозвался о коллегах в позитивном ключе. "За исключением Канады, именно Куба была нашим самым ценным союзником в Северной Америке", - изрек адмирал.

Вторым в рейтинге на Острове Свободы идет пилот "Авро Ланкастера" Мигель "Майк" Энсисо. В официальной истории RAF его называют тем, кто "принял участие в потоплении" тяжелого крейсера "Адмирал Шеер" на стоянке в Киле. Того самого "Шеера", который обстреливал наши войска под Кенигсбергом, бомбардировал порт Диксон и совершенно по-скотски потопил ледокол "Сибиряков", везший людей, коров, собак и оборудование для полярных станций. Можно сказать, кубинский брат отомстил нацистской сволочи.

От нашей стороны ему благодарность, а вот персональную награду Энсисо получил за из рук короля Георга VI. Надо сказать, что налет производился 300 самолетами и крейсер потопило пять бомб "толлбой", то есть, отметались пять единиц транспорта. Ну да англичанам видней чья бомба главная. Тем более что героический пилот для них был боевой единицей экзотической, хотя на летчика выучился в Канаде и прибыл оттуда служить Британии уже вместе с самолетом, в комплекте.

Советские кубинцы в "военных" статьях на испанском языке проходят пунктиром. Слишком уж они оторвались от родины. Зато в наших источниках можно встретить уверенное упоминание о троих уроженцах Кубы, прибывших в Советский Союз в 30-е годы по линии Международной организации помощи борцам революции (МОПР).

Самый известный из них - лейтенант Энрике Вилар Фигередо, сын политика и профсоюзного лидера Сесара Вилара. У мамы их было четверо, а когда папу в очередной раз бросили в кутузку, она согласилась на предложение отправить одного ребенка на воспитание советской власти. Так Энрике попал сначала в Московский детдом имени Клары Цеткин, а затем в Ивановский интернациональный детдом, где жили дети даже немецких революционеров, не говоря уже обо всех остальных. Вместе с Виларом там учились братья Альдо и Хорхе Виво. Двое из этой карибской компании погибли на фронте.

Последний раз семья виделась с Энрике в конце 30-х годов, когда в Москву приехали мама, брат Федерико и сестры Джорджина и Рита. Потом началась война, и в 1942 году 17-летний кубинец с помощью Долорес Ибаррури пошел в армию - сначала в школу снайперов, а затем в Московское высшее общевойсковое командное училище. Командование по какой-то причине относилось к нему трепетно и потому, несмотря на многочисленные рапорты с просьбой отправить его воевать, младший лейтенант Вилар до конца 1944 года готовил снайперов в тылу. Возможно, причина была не "какая-то", а та, что дома его папа уже стал сенатором. Или сыграло роль покровительство Ибаррури, потерявшей сына в Сталинграде и пожалевшей пацана.

Только в январе 1945 года молодой офицер попал на фронт и, как указывает приказ об исключении из списков, находился в распоряжении Военного совета 48 Армии. Тем не менее, Энрике занял должность взводного командира и погиб 30 января в ночном бою у д. Эберсбах, Восточная Пруссия. Посмертно награжден орденом Отечественной войны I степени. Место захоронения сразу после войны искали по отцовскому запросу через мексиканское посольство в Наркоминдел, а в 1985 году его посещали сестра и мама, совершившие такой себе тур памяти, повидавшись даже с детдомовской воспитательницей.

Последнее письмо Энрике тоже отправил своим друзьям:

Восточная Пруссия, 27 января 1945 года.

Здравствуйте, Люся, Вера, Игорь! Как вы живёте? Как ваши дела? 

Вот уже два месяца, как мы с Виктором уехали от вас. К сожалению, мы с ним не попали вместе в один полк. Я вам не писал, так как не было времени, сейчас, имея свободное время, я решил написать вам.

Сейчас мы гоним немцев и прочую шваль по Восточной Пруссии. Игорь, как протекает жизнь в школе? Не офицер ли ты уже? Хочу сказать тебе, Игорь, одно: что не так страшен чёрт, как его малюют. Ничего особенного здесь нет, только надо больше храбрости и инициативы, и тогда ты всегда будешь победителем.

Ну, друзья, простите, что мало пишу. Скоро в бой.

Привет Серафиме. Сердечно жму ваши лапы.

Ваш друг Вилар Энрике.

У братьев Виво из Мансанильо истории еще короче. После детдома поступили в Ленинграде один в мореходку, другой в мединститут. С первого дня войны отправились в военкомат. Старший Хорхе вошел в состав разведывательно-диверсионной группы капитана Ивана Бородулина (в такие подразделения очень охотно зачисляли испанцев) и после тяжелого ранения в декабре 1941 года был эвакуирован по "Дороге жизни" в Среднюю Азию. После войны жил в Мексике. Младший Альдо погиб на Неве во время переправы на Невский пятачок даже не успев повоевать.

Так что, как утверждает один ВИА, "Куба далека, Куба далека, Куба – рядом!" Как, впрочем, и всегда.

 

P. S. В ОБД есть еще один "кубинец", уроженец Гаваны младший лейтенант Масякин Виктор Николаевич, призванный в 1943 году из Москвы. Командир взвода 1030 стрелкового полка 260-й стрелковой дивизии был убит 20.10.1944 г. под Варшавой. Вечная ему память, как и всем воинам, животы за нас положившим. Вне зависимости от места рождения.

Дмитрий Заборин