01.09.2015

С того момента, когда был найден краснофлотец Неживлюк, прошло уже пару лет. За это время многое поменялось, и Керченский пролив теперь относится к другой стране, и политические бури сотрясают два народа, всегда считавшиеся братскими. Но матрос Неживлюк по-прежнему несет свою боевую вахту на затонувшем торпедном катере и несмотря ни на что, для него страна все так же едина, а победа, добытая им и его товарищами – все та же, принадлежащая всем поровну, без дележа и криков.

Если посмотреть на карту дна Керченского пролива, то первое ощущение – на нем нет пустого места. Ни один другой регион не знал такого количества десантов, как Крым. И нигде, пожалуй, нет такого количества затонувших кораблей – больших и малых. Среди них и ТКА-114, обнаруженный дайверами в ходе одной из поисковых экспедиций. История гибели судна и его экипажа – это один маленький фрагмент судьбы Керченско-Эльтигенской десантной операции.
Сводки рассказывают про него скупым казенным языком. В ледяном ноябре 1943 года катер под командованием капитан-лейтенанта Григория Левищева вместе с бронекатером № 306 поставил минную банку на фарватере противника и включился в охранение мотоботов с северной стороны. После обычного боя при разгрузке судов и приеме раненых командир конвоя капитан-лейтенант Гнатенко дал сигнал всем взять курс в базу. Левищев отходил последним. Наступило утро 26 ноября, когда моряки подошли к своему берегу, надеясь отдохнуть после трудной ночи. Но поступило тревожное сообщение: у Эльтигена на подбитом мотоботе люди терпят бедствие.
Левищев немедленно приказал лечь на обратный курс. Когда катер прибыл на место, было совсем светло. А значит, в небе неизбежно должны были появиться немецкие самолеты. Мотобота не было. Доложив об этом и получив разрешение возвратиться в базу, Левищев снова пошел на Тамань. Истребители напали, когда до суши оставалось всего 3-4 километра и при организованной атаке с воздуха даже у "москитов моря" шансов не было. Из всего экипажа (а по штату военного времени это было 9 человек) спасся только тяжело раненный старшина мотористов Иван Ткаченко. Остальные навсегда остались в море.
Все это удалось выяснить после того, как подводники смогли идентифицировать катер. О нем сохранилось достаточно упоминаний. Например, контр-адмирал Виктор Проценко, командовавший бригадой торпедных катеров Черноморского флота, написал в мемуарах, что погибший экипаж был ему "особенно дорог". Причем он упоминает не только командира, но и радиста - Степана Неживлюка.
"Познакомился я с ним в госпитале, где его прозвали дятлом за то, что днем и ночью стучал по койке или тумбочке, восстанавливая гибкость раненой руки, — без этого радист не сможет работать на ключе. Хотя врачи и признали его негодным к службе, он очень просил вернуть его снова на катер. Я не устоял, поддался просьбам. И Степан вновь стал катерным радистом, причем отличным радистом. И вот он совершил свой последний подвиг. Отличный пловец, он изо всех сил поддерживал в воде раненого командира, а при налете вражеских самолетов заслонил его собой. Их убило обоих одним снарядом...", - сообщает Проценко.
Однако адмирала на катере не было, и видеть гибели своих подчиненных он никак не мог. Проникнув в чрезвычайно тесное и труднодоступное помещение, в котором находилось место радиста, дайверы обнаружили... довольно хорошо сохранившееся тело матроса. На нем были наушники, то есть, в момент гибели радист был в эфире. Скорее всего, докладывал о воздушной атаке, тем более, что рация Г-5 могла работать в режиме телефона.
Судя по повреждениям, он погиб при взрыве топливных баков, расположенным прямо за его спиной. Драматического расстрела экипажа в море, скорее всего, не было. Как предполагают специалисты-поисковики, старшина Ткаченко, вероятнее всего, был за палубе, за турелью ДШК, взрывной волной его сдуло в море. Наполовину же развороченный катер, лишившийся кормы и рубки, не мог держаться на воде ни минуты.
Установить имя найденного краснофлотца и найти его родственников удалось только в прошлом году. Степан Неживлюк оказался уроженцем с. Малые Низгурцы Житомирской области и героическим парнем. На момент гибели он был награжден двумя орденами и медалью «За Отвагу». Вот что сообщал о нем родне сосед-односельчанин Карпо Барабаш:

"Вашего Степу я видел в 1943 г. в мае месяце в городе Поти на Кавказе как он вернулся с госпиталя. Ранен был в левую руку, был оторван палец второй от мизинчика. После этого ранения он опять ушел на корабль то есть катер и аж осенью при взятии Новороссийска он погиб при высадке десанта с моря. Вероятно что погиб в море. Вот что я могу написать про его короткую но героическую жизнь которую он отдал за свою страну и за вас чтоб освободить вас было от немцов".

Узнав о находке, на Таманский полуостров из Киева приехал его племянник Владимир Савчук – на перекладных, ночуя где придется. Про погибшего дядьку он знал лишь со слов матери. Но для маленького села возвращение солдата – всегда большое событие. Конечно же, родня хотела захоронить останки на родине. Но пока Степан Неживлюк все так же несет свою вахту, а его катер, как и тысячи других, больших и малых суден, считается воинским захоронением. Венок на воде и память, моряку не так уж много и нужно…